Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №9 за 1997 год
Когда животное затихло (судороги продолжались 25 минут), рабочие смогли разглядеть его повнимательней. Длина его была 9,2 метра, кожа темно-каштанового цвета, а брюхо — белое. На остроконечной голове имелось подобие гривы шириной в десять сантиметров и такой же длины. Глаза были каштановые, а во рту торчали клыки длиной около шести сантиметров каждый. Кожу змея показали помощнику директора стройки, который заявил, что в окрестностях не редкость гады длиной и в 11 и в 12 метров.
Какому виду могли соответствовать описанные создания? Их окрас, рожки и гривы на головах, равно как и слава об их ядовитости, говорят о том, что они принадлежат к гадюкам, однако самая крупная из до сих пор известных, габонская гадюка, едва достигает двух метров в длину. А все свидетельства указывают на то, что встреченные экземпляры были в четыре-пять раз больше! Может ли существовать на Земле ядовитая змея подобных размеров, превышающих даже габариты питона? По данным официальной науки, на нашей планете в плейстоцене в Южной Америке жили гигантские змеи до 18 метров длиной, ядовитые зубы которых были не меньше тигрового клыка. Может быть, удивительные создания, которые ныне наводят ужас на жителей некоторых областей Земли, являются неизвестным видом гигантских гадюк, адаптировавшихся к условиям сухого климата?
Николай Непомнящий
Земля людей: Берег Горы
Восточное побережье Адриатического моря — это изрезанная линия, идущая от Истрии на юго-восток, к греческим Ионическим островам. Большая часть побережья поделена теперь между тремя бывшими республиками СФРЮ: Словенией, Хорватией и Черногорией. Первые две — самостоятельные государства, а третья вместе с Сербией входит в состав заметно сократившейся Югославии.
ЗаливВ 1834 году Александр Сергеевич Пушкин опубликовал в вольном переводе с французского цикл стихотворений и баллад «Песни западных славян». В этом цикле есть стихотворение, начинающееся со строфы:
Черногорцы ? что такое ? —
Бонапарте вопросил: —
Правда ль: это племя злое,
Не боится наших сил ?..
Дальше в молодеческом стиле излагается такой эпизод. Когда наполеоновские войска вторглись в Боку Которску (район Которского залива), черногорцы устроили в горах хитроумную засаду. Они спрятались за кустами и подняли над ними свои красноверхие плоские шапочки. Простоватые чужеземцы, конечно же, открыли беспорядочную пальбу и получили в ответ дружный залп, отчего побежали. С тех пор, как утверждают черногорцы,
французы всякий раз краснеют,
...коль завидит Шапку нашу невзначай.
В этом сюжете, то ли действительно родившемся в народной гуще, то ли придуманном известным мистификатором писателем Проспером Мериме (его сборником «Гузла» воспользовался Пушкин), отражен реальный исторический факт, имевший место в 1806 году. Черногорцы действительно умело сражались с французами и очистили от неприятеля часть Боки Которской. Большую поддержку им оказала русская эскадра под командованием адмирала Д. Н. Сенявина, находившаяся тогда в Адриатическом море. Однако в те далекие времена судьбы малых народов во многом зависели от воли великих держав, и столь желанная свобода оказалась для черногорцев недолгой. Согласно условиям Тильзитского мира, подписанного Александром I и Наполеоном, Бока Которска со всеми прибрежными селениями отошла к Франции, которая и распоряжалась там до 1813 года.
Не знаю, как преподносят эту страничку истории французским туристам, приезжающим отдыхать на остров Святого Марко, расположенный в глубине Которского залива, то есть примерно там, где и случился с ними, согласно Пушкину, конфуз. Несколько лет назад французы построили на острове курорт, благодаря чему их страна снова демонстрирует свое присутствие на Адриатике. Правда, нынче французам вряд ли удается «завидеть невзначай» черногорца в красной шапочке — разве что во время выступления фольклорного ансамбля.
Остров Святого Марко и соседний с ним столь же живописный остров Цветов я разглядывал из окна автобуса, огибавшего Которский залив. Но, пожалуй, я введу читателя в заблуждение, сказав, что шоссе «огибает» это творение природы, потому что в местном ландшафте редко встречаются плавные, мягко сочетающиеся линии. Похоже, что миллиарды лет назад подземные силы устроил и здесь основательную тряску, перемешав и разбросав в беспорядке каменные груды. Морю осталось только довершить титанический акт созидания, заполнив образовавшиеся впадины.
Впрочем, существует и иная версия происхождения этого уголка Адриатики. Господь, проходя здесь, выронил из сумки несколько камней. Остановившись и подумав, он не стал подбирать их, а захватил из другой сумки пригоршню землицы, окропил ее водой и рассеял между камнями. И вот по долинам заструились прозрачные реки, среди лесов разлились голубые озера, а у обрывистых скал заплескалось ласковое море.
Так это случилось в дни творения или иначе, но, разглядывая залив с разных участков шоссе, невольно думаешь, что человеку никогда не будет дано повторить нечто подобное. Залив, который иногда именуют фьордом, вторгается в материк на глубину 30 километров — это было бы немного для Скандинавии, но в Южной Европе другого такого нет. Береговая линия образуется чередованием бухт и бухточек, изломов и извилин, выемок и выступов.
Глянешь вверх — увидишь карабкающиеся по известняковым осыпям кактусы, агавы, низкорослые средиземноморские сосны, щетину кустарников на уступах, а еще выше — леса и леса, темно-зеленые, до густой черноты, как и должно быть в Черной Горе (Название «Черногория», или «Црна Гора», как говорят здесь, значит, по одной версии, «Черная гора», по другой — «Черный лес». Дело в том, что в южнославянских языках слово «гора» означает также и «лес». И то и другое точно передает особенности местного пейзажа. Но распространению первого значения немало способствовал итальянский перевод «Montenegro», вошедший во все западные языки.) И невольно представишь, как двести лет назад пробирались по неровной, каменистой дороге солдаты Наполеона, и поверишь, что так все и было, как описано у Пушкина: мелькающие за кустами, вон на той скале, красные шапки, победный клич черногорцев, паника и бегство французов...
А вниз, к морю, спускаются старые рыбацкие деревни, больше похожие на крохотные чистенькие городки: два десятка тесно стоящих каменных домов под черепичными крышами, зеленый купол православной церкви, причал, ресторанчик с вынесенными на террасу, под сень виноградных лоз, столиками.
Когда-то слава о местных моряках гремела по всему Ядрану. как называют по старинной традиции Адриатическое море славяне. Наш Петр Великий даже посылал сюда, в городок Пераст, боярских детей, дабы учились они морскому делу. Вблизи Пераста виден островок, который тоже напоминает о былых подвигах черногорских моряков. Островок этот искусственного происхождения. Жители Пераста затопили вокруг торчащей из воды скалы отбитые у турок и пиратов суда, засыпали их камнями и построили на искусственном островке церковь Богородицы. И до сих пор 22 июля, в престольный праздник, люди со всех концов залива приплывают в Пераст на своих лодках, загружают по нескольку больших камней и везут их на рукотворный остров.
И снова автобус. Снова нетерпеливое ожидание, надежда, что за очередным поворотом шоссе откроется гладь Адриатического моря... Но моря все нет и нет. Вместо ярко-голубого Ядрана видишь зеркало залива, зеленоватое от отраженных в нем лесистых склонов. За мысом встает другой, берега сбегаются, как скалы Симплегады в мифе об аргонавтах, потом залив уходит куда-то вбок, показывается утес, еще один утес — и так раз за разом.
Наконец, въехали в городок со странным названием Херцегнови, расположенный у самой горловины залива. Как выяснилось, он был наименован так вовсе не в честь какого-то «нового герцога». Герцог был всего один, звали его Стефан, и был он преемником боснийского государя Твртко I, заложившего здесь в конце XVI века крепость. Стефан отстроил город и назвал его «Нови», то есть как бы Новгородом, а после его смерти благодарные подданные добавили к этому наименованию титул своего владетеля. Получилось — Херцегнови.
Недавно город стал пограничным. Между Херцегнови и хорватским Дубровником обозначен на карте контролируемый ООН район — как суровое напоминание о недавних кровавых межэтнических столкновениях на территории бывшей СФРЮ. О последней войне, как выразился мой черногорский знакомый Стево. Раньше же «последней войной» называли Вторую мировую.
Близость границы никак не отражается на течении жизни в Херцегнови, как, впрочем, и во всей Черногории. Как и прежде, здесь ищут вдохновения писатели и художники, каждый февраль проводится красочный фестиваль мимоз, а летом на пляже под массивными башнями венецианской крепости яблоку негде упасть.
